Ну надо же уже 15 просмотром, значит, кому-то все-таки интересно. (Вот только ответов нет, что не может не печалить )

----------------
Если вас в детстве хорошо воспитывали, то вы должны знать, что с любым человеком при первой встрече надо вести себя как можно вежливее, а с человеком, который держит вас на мушке надо показать максимум вежливости.
- Э-э-э… здравствуйте. – Я попытался изобразить на лице хоть что-то похожее на приветственную улыбку. Похоже, получилось не очень, раз пенсионер взвел курки.
- Ну-ка рукы, так чтоб я ых выдэл!
Вы, думаю, понимаете, что неповиновение в такой ситуации ведет к летальному исходу. Я то это понимал и потому-то подчинился.
- Слушайте, может, поговорим, а? Да вы вылезайте, я вам ничего дурного не сделаю.
«Угу, еще кто кому сделает» - Мелькнула у меня в черепушке отнюдь не моя ехидная мысль. Нет, ну вы только подумайте, жизнь моя тут висит на волоске, а этому пернатому гаду лишь бы в остроумии практиковаться.   
Старик мне нисколько не поверил, но из-под телеги вылез. Ствол охотничьего ружья 12 калибра он и не подумал отпустить, все так же держал в опасной близости от моего лица.
- Ты кто таков, да?
- Друг. – Ну а что еще я мог ответить ему в такой ситуации?
- Что-то мнэ рожа твая нэ нравица. Давай-ка тыпай отсюда, друг.
Я переключил свое внимание на телегу.
Задние колеса по самые спицы увязли в дорожной жиже, что намыло недавними дождями.
- Попал же ты, отец. Глубоко твой фургончик засел. Вытащить будет трудновато. Один ехал?
- А что если и так, да?
- Отец, ты все не так понял. Я не разбойник.
- Нэ разбойнык, да? Что-то нэ вэритса. Пушку ты явна нэ для крысаты носыщ.
Зараза! Все же заметил.
- Ствол дал сюда, быстра.… И бэз ризких двыжэний.
«Так быстро или без резких движений? Ты для начала определись отец» - что-то вроде подобной колкости было готово сорваться с моего языка, но вместо этого молча протянул револьвер старикану.
Следующие несколько минут, тянувшихся, к слову сказать, до неприличия долго, я бился всего над одним вопросом - как старикашке удавалось с придирчивой миной со всех углов рассматривать мое оружие и одновременно следить за каждым моим вздохом. С обеими задачами он справлялся отлично - рискнуть сделать что-нибудь героическое, как например, выхватить ружье из его дряхлой руки, я не решился.
- Армыйский, да? – Дед взялся большим и указательным пальцем за рукоять револьвера.
- Модификация. – Было бы куда разумнее держать язык за зубами.
- Ствол удлынен… Пэрэломный мэханызм экстракцыи патрона… Вах, какое дэрэво пашло на рукоять! Прэвасходная работа. И аткуда у «нэ разбойныка» такой красавэц?
Да за кого он меня вообще принимает?
- Ладно, это нэ мае дело. – Револьвер перекочевал обратно в руки хозяина. А ствол винтовки наконец-то опустился и вперился дулами в землю. – Думаышь вытащим?
Я понял, что дед говорил о повозке. В ответ пожал плечами.
- Попробовать стоит.

- Раз… Два… Тры… Ых!
- Йие-е-еэх!
Телега не охотно ответила на наши попытки вытащить ее деревянную персону из черной жижи.
- Еще раз! Раз… Два… Тры… Ух!
- А-а-аргх!
Скрип.
Задние колеса в неуверенности зависли над лужей.
- Давай, давай! Еще чуток! Нга-а-а-ах!
Скри-ип. Бух! 
Мы со стариком облегченно перевели дыхание. Получилось. Тачка всеми четырьмя конечностями стояла на более-менее твердой почве.
- Залэзай, ара. Пойыдэм – Дед моментально оказался на козлах телеги.
Что? Он сказал «поедем»?
- Эй, эй! Стой! Тпру! – Я успел схватить кобылу за уздечку и остановить животное, едва оно сделало пару шагов.
- В чем дыло, ара? – Дабы скрыть недоумение, старикан доброжелательно мне улыбнулся.
Ага, как будто я не заметил, как он потянулся правой рукой к ружью.
Все-таки не доверяет…
А зря.

Отредактировано Лирик (2008-05-12 01:24:40)

Скажете тоже, фильм...

-----------------

- Ты, что? Собираешься пройти через лес сейчас? Ночью?! После дождей?! В такое время?
- Слющай, ара. У тэбя йсть прэдлажэные палучще, да?
Разумеется, было. Но оно вряд ли бы понравилось старикану.
- Я предлагаю остаться здесь. До утра.
Ну и глаза были у дедка в ту минуту, скажу я вам.
- Эй, ара, ты часам с дэрэва нэ рухнул, да? – Говорил же, ему не понравится. – Ты щто смэрты маей хочищь, да?
- Поверь мне, отец, если мы попремся сейчас, то к утру завтрашнему дню от нас и костей не останется. К тому же… - Я провел ладонью по морде кобылы. – Животному нужен отдых.
В нашем диалоге наступила минутная пауза, которую нарушал лишь противный шелест – это старикан ожесточенно чесал в затылке.
- Ладна, ара, угаварыл. 
- Вот и славно, отец. Кстати в твоем фургоне осины не найдется?
- Асыны? – Мой вопрос заставил старикана задуматься. И опять этот мерзкий скрежет в затылке. – Нэт, аткуда ей взаца, да?
- Хорошо. - Другого я и не ожидал. - Стреножь пока кобылу. Да, и на твоем месте, я бы не стал ее распрягать.
- Эй, ты куды, ара? – Спросил он мне вслед.
- Поищу то, что спасет наши шкуры. – Бросил я в ответ через плечо и скрылся в ближайших зарослях кустов.
Звука выстрела за своей спиной я не услышал, что само по себе было уже неплохо.
-------------------

Пока все...

------------------------
Казалось, прошло всего несколько минут, и я только-только  закрыл глаза, а уже кто-то крайне нетерпеливый пытался поскорее меня разбудить, теребя за плечо.
- Ну, еще пять минут, мама. - Простонал я, натягивая простыню на голову.
- Вставай, ара! Скорее! Да проснись же ты!
Старик сидел возле меня, сжимая в своих руках осиновую ветку, аж костяшки побелели. Да и он сам был белый как мел. Похоже, случилось что-то серьезное, раз дед от страха акцент потерял.
- Ну и что случилось? – С раздражением я протер глаза. Неужели мне сегодня не дадут нормально поспать?
- Беда, ара! – Едва на уровне слышимости произнес старикан. – Неспящие…
После такого заявления, остатки сна ушли и забились в самый темный уголок сознания.
- Отец, мне послышалось или ты сказал «Неспящие»?
Для тех, кто не в теме поясню. Этим словечком у южан принято называть очень злобных, очень голодных и о-очень неуспокоенных мертвецов.
Н-да-а… Ночка будет до-олгой…

- Ну, мы можем плюнуть на них и идти обратно спать. Но, судя по выражению твоего лица, отец, тебя такой вариант не устраивает. Можно, конечно, сидеть здесь и ждать пока умруны сами не соизволят уйти отсюда. Только знаешь, играть со жмурьем в гляделки всю ночь, это как-то… - Я поджал губы и покачал головой. – И, наконец, третий вариант – попробовать успокоить их повторно…
Достаточно было взглянуть на старика, что бы понять, что такое предложение было ему по нраву, собственно как и мне.
- Если я все правильно помню, то у мертвяков аллергия на железо…
- Тогда ты справышься и бэз меня. Спакойнай ночы, ара.
Я сделал вид, что не услышал его:
- Но в таком случае нам понадобится ствол поубойнее, не в пример револьверу или твоему обрезу – по-другому их не проймешь.
- Да гыдэ ты такое в час ночы найдешь, да?
В ответ я укоризненно глянул на деда. Наверное, то, как я зыркнул произвело на него неизгладимое впечатление, раз он неуверенно сделал шаг назад.
- Знаешь, отец, ты выбрал не удачное время и место, дурачка изображать. – Еще один шаг и старик уже смотрит на меня, вылупив глаза. – Из чистого любопытства я взглянул на то, что ты хранишь под деревянным настилом…
- Забудь об этом. – Произнес он на одном дыхании, как будто он знал, что я собираюсь сказать дальше. Тогда я не обратил внимания на то, что за сказанным не последовало ни стонов, ни воплей, ни других драматических ужимок, которыми любой торговец не преминул бы воспользоваться, если бы речь шла о растрате товара.
- Отец, я не понял, ты что, жмотничать вздумал? У тебя ж там целый арсенал, а тебе одной пушки жалко.
- Да хот всэ бэры…
- ? – Вот что-то не понравилась мне обреченность в его голосе.
- Маслят нэт… - Буркнул дед, отводя взгляд.
Э? Я правильно расслышал?
- Ну-ка повтори, что ты только что сказал?
- Я сказал, патронав нэт, ара.
- То есть, как это нет, отец? – Наверное, в этот момент я издал звук больше всего напоминающий нервный смешок. – Я же собственными глазами видел целый…
- Холостые. – Холод, с каким это сказал старик, мог остудить и жерло действующего вулкана. – Вместо баевых, мне всучили целый ящик учэбных. Я эта сам замэтыл тылька нэскалька дный назад.
- Къяа-арн… Бум!
Ирдвинг не в силах поверить в услышанное рухнул на землю с насиженного места.

Назван в честь того комка с черными перьями, что не дает Гарольду спокойно жить

В этот момент мое лицо перекосила идиотская ухмылка:
- Ты хочешь сказать, что стволы не заряжены?
- Нэт, канэшна. - Старик смерил меня тем взглядом, каким награждают обычно тех, в чьих умственных способностях сомневаются.
- Значит, и двустволка тоже?
- Ну… Эмм… - Дед немного помялся на месте. - В общэм-то… Да.
- Дай-ка взглянуть.
Я протянул руку ладонью вверх, прямо под нос отцу. Тот сразу понял, чего от него хотели. Без каких-либо протестов и вздохов он снял с плеча ружье и протянул мне, храня молчание. Наверное, понимал, что мы оказались в такой ситуации отчасти и по его вине.
Взяв в руки ружье, я без каких либо усилий переломил ствол, что красноречиво говорило о том, что хозяин следит за своим оружием.
И что же я увидел внутри ствола? То, что мне сказал старик, то есть, ни-че-го. Два пустых дула и ни намека на патроны.
Изобразив на лице хоть какое-то подобие каменной мины, я вернул оружие владельцу и только затем позволил себе выругаться. 
Поймите меня правильно. Все это время я как идиот плясал под дудку (вернее под пушку) старикана, а я крайне не люблю выставлять себя дураком.
Как бы в ответ на сказанное, раздалось недовольное шипение, которое я воспринял как личное оскорбление.
Ночные гости стояли на прежнем месте и буравили меня взглядом, в котором читалось ничем не прикрытое обещание мук и вселенской боли. Ну что же, в тот момент я тоже не испытал чувства братской любви ко всем живущим и умершим. Наоборот, мне страсть как хотелось задавить кого-нибудь авторитетом.
- Ну, чего уставились, жмурье вонючее?
Мертвяки неуверенно переглянулись.
- Я спрашиваю, чего уставились? Че? Молчите, курвины дети?!
Наши ночные гости отступили на шаг назад, чем я и воспользовался.
Что было сказано потом, я не до конца помню. Когда я Ирдвинга просил воспроизвести тот монолог, ворон затыкал крыльями ушные отверстия и заявлял, что порядочные приживалы такие слова на людях не произносят. И это я слышал от того, кто меня, собственно, и научил пользоваться трехэтажным.
Так, что же я тогда сказал тогда нашим ночным гостям?
Что-то про то, какие они все красавцы, каким экстремальным и крайне мерзким способом они появились на свет, потом добавил пару слов об их умственных способностях, дал совет каким путем им стоит пойти в очень далекое, но довольно известное место и каким делом заняться по дороге туда.
Уверен, тогда я сказал намного больше и уж куда более красочно. Думаю, учитель Ирдвинг мог бы гордиться своим учеником.
Внезапно я почувствовал, как что-то тянет меня за рукав.
- Ну, чего тебе, отец? – Рявкнул я.
Дед проигнорировал мой тон и указал в направлении мертвяков, вернее туда, где они стояли.
- Ушли? – Спросил я в пространство. Как будто я сам не видел.
- Давно, ара.
«Еще в самом начале твоей отповеди. А ты думал, что они так и будут стоять тут и слушать все, что на них выливаешь?»
- Но… почему? – Похоже, я сегодня в ударе, раз задаю вопросы один глупее другого.
- Навернае, ым проста надаела тэбя слущать.
«А может в старушенческих байках есть доля правды» - С видом знатока произнес ворон.
Я же скорее был готов поверить в версию деда. Ну не мог я себя заставить поверить, что отборная ругань способна отогнать тех, кому, по сути, уже плевать, что о них живые говорят.
А вообще-то, какая теперь разница? Они ушли – и то хорошо.
Как я не старался, но подавить зевок оказалось невозможно. Сон, что на какое-то время спрятался в самом темном углу, снова поднял голову, смахнул все, что осталось от боевого пыла, и набросил на меня покрывало усталости и апатии.
- Ну, если я больше не нужен, отец, то я, пожалуй, пойду дальше досматривать сны.
- Что? – Старик взглянул на меня, словно я разговаривал на чужеродном языке. Потребовалось несколько мгновений, чтобы до него дошел смысл моих слов. – А, ну да, ну да. Спакойный ночы, ара.
Отец тут же потерял ко мне какой-либо интерес и вернулся к разглядыванию ночного пейзажа, в который ушла голодная четверка. Он так до конца и не смог поверить, что остался цел и невредим.
- Какой там, спокойной… - Проворчал я, залезая в фургон, где и располагалась моя импровизированная постель.
Ни жесткая постилка, что служила мне вместо матраса, ни одеяло, насквозь пропахшее лошадиным потом, не помешали мне провалиться в сон. Ну, ладно, вру, в начале мешали. С секунд тридцать не более, а потом…

Усе у будет

Правда попозже

К небольшому росту, лысине и пивному брюху при свете дня можно было добавить еще некоторые особенности к портрету деда: огромный орлиный нос, окладистая серая борода в один кулак и глаза агатового цвета - глаза истинного представителя старого поколения. Глаза, в которых через край плескалась мудрость не одного десятка прожитых лет и которые видели в младом поколении лишь дерзких сопляков, не уважающих старших.
- Слышь, отец. – Попытался я завязать разговор – еще полчаса такой черепашьей езды в молчании, и я чокнусь.
- Эсь? – Чея, похоже, тишина тоже доконала.
- Поесть бы не мешало. – Это было произнесено не для того, что бы просто поддержать беседу. Этим вопросом я уже маялся минут пятнадцать.
- Щас все будэт, ара. Падэржи-ка, да?
Передав мне вожжи, дед по пояс скрылся за тканью фургона, что бы через пару мгновений вытащить на свет не весть какой завтрак: пару кусков солонины, сухари и бутылку из темного стекла с толстыми стенками. Судя по всему, к ней уже успели хорошенько приложиться. И не раз.
- А не рановато ли? А, отец?
- Для апэрытыва в самый раз.
Я и рта не успел раскрыть, как Чей всунул мне стеклянную рюмашку, в то время как в свою лапищу взял стограммовый стаканчик из дешевого пластика. И когда себе старик щедро плеснул со сто грамм, а мне и четверти пожалел, меня начали терзать смутные сомнения. Которые только усилились, увидев, как дед, чуть ли не до дна осушил пластмассовую посудину.
Я не доверчиво глянул на тягучее вещество вишневого цвета, что плескалось в стеклянном приборе. Содержимое не внушало мне доверия.
Чей в этот момент глядел на меня со странной смесью любопытства и нетерпения, а может, мне это просто показалось.
Несмотря на его молчание в воздухе так и повис давно ставший риторическим вопрос: «Ты меня уважаешь?»
Да и мне самому не хотелось оскорблять своего нового знакомого.
Тяжело вздохнув, я зажмурился и опрокинул стопку. О чем тут же пожалел.
Гортань словно огнем обожгло, как бы это не банально звучало. Но поверьте на слово, это пойло действительно драло глотку. Я выронил рюмку из ослабевших пальцев и схватился за горло, вполне нормальная реакция, согласитесь? Из широко распахнутых от удивления и градуса глаз потекли слезы.
А ведь эта дрянь ударила еще и в нос, перекрыв доступ кислорода. Я попытался вздохнуть через рот, но вместо воздуха из меня вырвался хриплый кашель.
А что отец? Сидел и смотрел на меня. И еще смеялся. Да-да, именно так, смеялся, словно над хорошей шуткой.
Нормально, да?
Я тут был готов в любую секунду дуба врезать, а этот чертов старикан ржал так, что даже кобыла с завистью на него покосилась.
- Что… кхе… это за дрянь?
- Эх, маладой еще нэопытный. Ну, кто ж так пьет, да? Эта пыть помаленьку нада, что бы едва язык абжыгала. А вместе с жаром придет и благородный вкус.
Ага, уж кто бы говорил? Сам-то сколько этой бормотухи себе за воротник залил, эстет, блин.
Наш скудный завтрак настроение мне тоже не поднял. И не, потому что та бурда отбила аппетит, а все потому что, еда оказалась настоящей отравой.
Какой-то умник, вместо того чтобы посолить полоски копченого мяса вбухнул туда, не при кобыле будет сказано, лошадиную дозу перца. А после стопки… Ну, вы, и сами понимаете.
Старик же, к моему изумлению, расправился с мясом довольно быстро и хоть бы сделал вид, что противно. Так ведь нет, даже не поморщился, гад. Но по тому, с каким скучающим видом он жевал, можно было понять, что дед был бы не против отведать чего-нибудь другого.
И отнюдь не сухарей. Чей, как и я, этим, если можно так выразиться, «яством» просто-напросто давился. Почему? Да, потому что создавалось впечатление, что «это» на неделю завернули во влажные тряпки. И какой там хлеб? Цельный кусок плесени, вот что это было. Ну и как такое, извините, жрать? Через силу, умяв с четверть этой дряни, мы безжалостно выбросили оставшееся за борт.
Короче, голод мне так и не удалось утолить, лишь только распалил.
- Здысь дальшэ адын кабак есть. – То с какой интонацией он это произнес, дало понять, что он извинялся за снедь. – Я там частенько останавливаюсь. Свиныну пряма на улицэ гатовят – пальчыкы аближэшь, с хрэнком, патом все это фаршируют чэснаком… мммвах…
Дальше я его не стал слушать, во-первых, чтобы заглушить полный боли и отчаяния вой желудка, а во-вторых, Ирдвинг возвращался с утренней разведки. Торопился, паршивые новости нес на крыльях. Как догадался? Потому что, я прекрасно видел, то о чем хотел доложить комок с перьями.
- Слушай, отец. – Я хмуро глядел на горизонт и немного вверх. – А как далеко до твоей корчмы? Километров десять будет?
Чей повернул ко мне голову, спиной чуя надвигающиеся неприятности.
- Да. А зачэм спрашываешь, ара?
- И стоит прямо на дороге? Верно? – Конечно, не вежливо было отвечать старику вопросом на вопрос. Но в тот момент мне было совсем не до вежливости.
- Верно. Аткуда ты знаэшь, да?
На этот вопрос я посчитал лишним отвечать. Только указал на громадный столб черного дыма, поднимавшийся к небу.
- Свининку, говоришь, готовят… - Буркнул я, одной рукой расстегивая кобуру. – Что-то они больно большой костерок развели, не находишь?
Пальцы привычно легли на рукоять револьвера.